Рудольф Нуреев:

«В моем возрасте на сцене делать нечего»    

                                                                    В. Медведев

О Нуриеве и его первом неофициальном визите в город наша газета уже писала. И вот второй визит прославленного танцора в Казань. Теперь уже в качестве дирижера. Наш корреспондент встретился с маэстро и взял у него небольшое интервью.

 

…Движения маэстро были плавны, величественные и несколько энергичнее, чем до выступления. На мой вопрос о происшедшей метаморфозе Нуреев коротко заметил:

 

- А че беситься?! ооргНННННе хочу растрачивать себя по пустякам. И без того много сил уходит на репетиции… В Казани я работаю ежедневно по 6 часов: 3 часа утром и 3 вечером. Не забывайте, мне уже 54, хотя когда-то в молодости я работал, не щадя себя.     

 

- А с чего началось все в молодости?

 

- С занятий в школьном кружке. Затем учеба в Вагановском училище и работа в качестве солиста в Кировском балете.

 

 - О такой карьере можно только мечтать начинающему советскому танцовщику, и все же вы предпочли не возвращаться в Союз. Неужели действительно из-за «университетов» Баланчина?!

 

- Мне очень хотелось танцевать в «Аполлоне Мусагете» в его постановке, а живя в России, эту мечту осуществить было невозможно. У меня просто не хватило бы куража на подобный шаг, и тогда я схитрил, оставшись в Париже. Там, на гастролях Кировского театра, у меня был подлинный триумф. Французские газеты писали: «Русские привезли танцора с Луны». 

 

- Ощущали ли вы изоляцию со стороны советских коллег, подобно опальному Корчному?

 

- Корчной?! Кто это?! Шахматист, вы говорите?! Нет, мы не знакомы. Да, советские танцовщики не решались в то время на людях подходить ко мне, но искали встреч тайком. А кому из них это удалось, уж не обессудьте, не скажу.

 

- Власть и искусство – понятия зачастую взаимоисключающие. Пагубность последствий подобного конфликта в полной мере испытали на себе М. Лиепа, М. Плисецкая…  А на Западе никто из власть имущих вас не допекал?

 

- Для меня там сложились очень благоприятные условия. Я был первым танцовщиком классического балета и потому исполнял все, что хотел. Больше того, многие вещи готовились под меня: Аштон сделал для меня «Даму с камелиями», Дж. Баланчин – «Мещанин во дворянстве», Пол Тейлор предлагал модерновые балеты…

 

- Вы считали себя великим танцовщиком?

 

- Я был в состоянии оценить свой труд,  а потому понимал, конечно, что у меня большой талант. Но ведь я много учился: у М. Фонтейн, Э. Бруна, Л. Симо, Г. Улановой (о, это была эсперация!) Дудинская вложила в меня идею классицизма.

 

- Вам никогда не хотелось станцевать в «Шурале» Ф. Яруллина и, говоря шире, каково для вас взаимоотношение языка танца и национального начала!

 

- Я танцую классический балет, а «Шурале» насыщен народными танцами, поэтому мне было интересно увидеть эту вещь, но не работать над ней. Понятия национальности для меня не существует, главное танцевать хорошо. Впрочем, к казанской публике у меня особые симпатии из-за матери – уроженки вашего города. Она меня защищала от отца – противника моих танцевальных увлечений.

 

- Благодаря этому обстоятельству вы предпочли Казань другим городам для выступлений?

 

- Отнюдь. Мои гастроли здесь это целиком господина Мухаметзянова, директора оперного театра. Он сразил меня предложением выступать на вашей сцене в любое удобное для меня время и в любом амплуа. Я почувствовал, что этому человеку можно довериться.

 

- Боксеры уверяют, что закат спортивной жизни наступает, когда начинают подводить ноги, позже ноги, а затем уже друзья. Как уходят из балета?

 

- Мне подсказало сердце: «Пора, брат, пора!» в моем возрасте на сцене больше делать нечего. Извините, «Умирающего лебедя» я танцевать не могу. Но, строго говоря, с балетным искусством я не расставался, ведь я дирижирую на балетных спектаклях.

 

- Вы могли бы посвятить себя кино. Ведь в 40 лет вы снялись в фильме «Рудольф Валентино», совсем недавно критика отметила исполнение вами роли Короля в мюзикле Роджерса и Хэммерстайна «Король и я»…

 

- В фильмах мне больше не предлагают сниматься, а дирижирование доставляет интеллектуальное удовлетворение. Кроме того, это и экзерсис для ума.

 

- Не мешает вам, как дирижеру, былая слава? Вам не кажется, что большинство зрителей все-таки ходят преимущественно посмотреть на Нурееву, а не насладиться его дирижерским мастерством?

 

- Это меня нисколько не смущает. Я продолжаю служить балету. Люди идут поглазеть на меня, а восхищаются танцем. Так что рад приветствовать всех ваших читателей на своих гастролях.

                                                                                «Вечерняя Казань», № 92, 5.06.1992 г.

 

  Статья из книги «Рудольф Нуреев в Казани», подаренной Л. Мясниковой автору сайта                         

Hosted by uCoz