Если бы Бог дал ему еще лет 20 жизни…

С. Варшавский,

скрипач оркестра филармонии 1992 году.

Мы работали в старом здании консерваторского Концертного; зала – «стекляшке;. На этом месте; сейчас – концертный зал им. С. Сайдашева.

Все музыканты знали, что предстоит репетировать с дирижером Р. Нуреевым сюиту из балета «Ромео и Джульетта». И, конечно, ждали этой встречи.

Маэстро пришел. Простой человек, никакого величия! Все музыканты обратили внимание на его необычную походку – походку состарившегося человека. По оркестру сразу пронесся вопросительный шепот: «Сколько ему лет?» Все удивились, когда узнали, что на тот момент Нурееву было 50 с небольшим.

Правда, он не выглядел ссутулившимся 80-летним стариком. Как; раз выправка у него была; прямая осанка, целеустремленная поза. Но то, как он шел, походило на замедленную съемку… Он старался не показывать своего болезненного состояния. Но; было видно, что человек неважно себя; чувствует. От него не исходило энергетики, как это бывает, когда из дирижера она бьет фонтаном и заряжает музыкантов. Такой дирижер сотворяет феерические действия… А дирижирование Нуреева было как бы ужато. В тоже время по-своему организовано, продуманно; не одного лишнего движения. Все было сугубо рационально; – он держал дирижерскую сетку.

Никто нас не «грузил» какими-то специальными ; вводными о том, как работать с Нуреевым. Всеми в полной мере была соблюдена внутренняя культура оркестра. Никто не посмеивался, не ехидствовал в адрес больного Нуреева. Вообще, никакие разговоры-сплетни по этому повод не велись. Не все вещи в жизни приходиться; говорить. И тем более когда это касается людей неординарных. Р. Нуреев был гениальный танцор и этим сказано все.

Когда смотришь видеозаписи с его участим в балетных спектаклях, ясно видно, какой он изумительный музыкальный танцовщик. До того, как увидел Нуреева в танце, мне балетные артисты напоминали плотных и крепких спортсменов-гимнастов, которые выучили технику движений, вышли на сцену, чтобы отработать свое выступления;. А Нуреев был иным. Он словно по какому-то известному только ему методу вытягивал свое тело. Его пластичность изумляла. Как сейчас помню видеозапись спектакля «Спящая красавица», где с Нуреевым танцевала М. Фонтейн. Есть в балете движение, когда танцор подпрыгивает и делает ногами что-то похожее на то, как птица, чтобы парить в воздухе, - крыльями машет часто-часто. Вот в этом движении Нуреев делался высоким, элегантным; в тоже время мужественным. И в этом было видна его музыкальность! Ну, разве его первые шаги в дирижировании могли снять с него титул мирового гения?

Репетиции проходили как обычно по 4 часа. 3 часа – чистая музыка, и час уходил на перерывы по 15-= 20 минут. Нуреев всегда кутался в шерстяной палантин и был тепло одет: свитер, шарф, перекинутый через плечо и шерстяная шапочка на голове… Видно, зябнул. Казалось, кровь его уже не греет. При нем был термос с чаем, который он пил в перерывах. Несмотря на плохое самочувствие, Нуреев проявлял большую силу воли и невзирая ни на что целенаправленно работал.

Я тогда был скрипачом. Сидел в группе первых скрипок. Где-то, примерно, на шестом пульте и все происходящие наблюдал только со своего рабочего места. Непосредственного прямого общения с Рудольфом Нуреевым у меня не было. Считал, то у людей постарше, прав на это больше.

Говорил он мало, но музыкантов не сторонился. Когда заканчивалась репетиция или был перерыв – сходил с дирижерского подиума, и конечно, кто-то всегда с ним разговаривал.

Например, Петр Леонов, концертмейстер группы альтов, чье место было прямо перед дирижерским пультом. Заместив на груди Нуреева серебристую звезду, обратился к нему с вопросом: «Извините, маэстро, что за награда у вас? Если это награда, почему – на джинсовой куртке, а не на фраке?» И Рудольф Нуреев охотно рассказал историю своей «награды». В аэропорту Сиднея увидел пряжку и купил ее. Потом сделал из не звезду с вкраплением в середину кусочка перламутра.

Концерт состоялся 24 мая. К сожалению, зал был не полон. Однако и та немногочисленная публика, которая была, восторженно встречала маэстро. После концерта он поблагодарил музыкантов традиционным образом: «Благодарю вас, коллеги, спасибо!» При этом была соблюдена стандартная манера: прижатие правой руки к сердцу и легкий поклон оркестру.

Не берусь оценивать Нуреева как дирижера. Судя по отзывам в прессе, в новом качестве с 1991 года он успешно выступал в нескольких странах. Как человек обладающий способностью «входить» в музыку, он вполне мог продолжить свою творческую жизнь только в дирижерстве;. Если бы ему Богом было дано прожить еще лет 20!.. За лет 5 Нуреев стал бы замечательным дирижером! Вот пример. Знаменитый тенор Пласиго Доминго. Он ведь сумел стать еще и дирижером.

Дирижеры бывают разные. Нуреев был бы ближе к академическо-романтическому стилю, такому, каким он и был, на мой взгляд, в танце. Точно также как внес в общепринятый русский балет свои новации, он мог бы внести пластику танца и в дирижирование. И на каком-то этапе танцор Нуреев составил бы оригинальный тендем с Нуреевым-диижером. Музыкальность и пластичность когда-нибудь выразились бы через его руки. Раз он генетически сформировался таким, это не могло не проявится в дирижировании. Дирижерские движения могли бы быть еще бы одним неповторимым танцем Нуреева. Должны же были как-то просеяться, откристаллизоваться его профессиональные навыки танцора!

Не уйди Нуреев в мир иной так рано, не сомневаюсь, к своему 70-летнему юбилею, а может быть, намного раньше, он стал бы очень хорошим дирижером именно балетной музыки. Ведь то, что он в свое время протанцевал в спектаклях, он, безусловно, чувствовал, знал наизусть, в том числе и музыку. На мой взгляд, он был в своем балетном искусстве – гением, как Шаляпин в своем вокале.

Шаляпин на начальном этапе своего творчества только пел свои арии и уходил со сцены. Изучив досконально его жизненную и творческую биографию, я понял, что потом, став чуть старше, он выучивал всю оперу, то есть – партии всех героев спектакля.; знал тексты опер, в которых пел. И Нуреев, на мой взгляд, был таким в балете. Знал танец каждого участника спектакля. Не случайно же в книге «Знаки Рудольфа» в какой-то момент, говоря о Нурееве, авторы пишут и о великом Шаляпине.

Сегодня вспомнить все события, связанные с Нуреевым, очень трудно. Но память держит самый главный факт; – в моей жизни был живой неповторимый всемирно извеестный Нуреев. Тогда, в 92-м, мы с женой много говорили о Нурееве. Моя супруга Гельнора – музыкант-пинистка, которая когда-то мечтала стать балериной, поэтому она до сих пор не равнодушна к миру балета. И у нее есть свое личное отношение к Нурееву. Как-то мы вместе по ТВ смотрели нуреевскую постановку «Лебединого озера» в Венской опере. И она, не отрывая глаз от экрана, часто повторяла: «Ну, как прекрасно, как гениально!» И я согласен с тем, что одно удовольствие созерцать Рудольфа Нуреева в танце. А высшая форма достижения человечества в искусстве - это, конечно, танец.

Статья из книги «Рудольф Нуреев в Казани», подаренной Л. Мясниковой автору сайта.