«Запечатлевая Нуреева»

 

Выставка портретов выдающегося танцовщика в Кеннеди-центре.

 

Накануне гастролей в Вашингтоне Кировского театра оперы и балета в Центре исполнительских искусств имени Кеннеди открылась выставка портретов Рудольфа Нуреева работы известного американского живописца Джеймса Уайета. На выставке представлено 35 картин и рисунков, а также фотографии и костюмы, в которых выступал Нуреев. Несколько слов о художнике. Джеймс Уайет - сын и внук известных американских живописцев Эндрю Уайета и Н.С. Уайета. Рисовать Джеймс начал в детстве. Это были пейзажи родных мест. Известность художнику третьего поколения семьи Уайетов пришла с первой ретроспективной выставкой. Тогда ему было 20 лет.

 

Помимо пейзажей, которыми славились его дед и отец, Джеймс Уайет известен также своими многочисленными портретами выдающихся американцев, в том числе президента Джона Кеннеди.

 

Любитель классического балета, Джеймс Уайет часто посещал постановки известного хореографа Джорджа Баланчина, который приглашал Нуреева выступать в руководимом им нью-йоркском Театре американского балета. Уайет был поражен мастерством Рудольфа Нуреева. Сидя в зале во время репетиций и постановок и стоя за кулисами, Джеймс Уайет сделал много зарисовок звезды балета.

 

К созданию портретов Нуреева Уайет приступил в 1977 году, но закончил работу над последними портретами только через восемь лет после смерти танцора в 1993 году. Краски на последних портретах Нуреева намного контрастнее, а сами портреты значительно больше по размеру, чем ранние. На этих портретах Нуреев запечатлен во время выступлений в изящных костюмах на фоне роскошных декораций в таких балетах, как «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Дон Кихот» и «Раймонда». Таким Нуреев навсегда останется в памяти любителям балета.

 

После показа выставки для корреспондентов я попросил Джеймса Уайета ответить на несколько вопросов.

 

Л.Ф. Как вы познакомились с Рудольфом Нуреевым?

 

Дж.У. Я встретил его в Нью-Йорке, когда он был с группой людей. Правда, я видел его и раньше. Он произвел на меня огромное впечатление, как и на многих других. Я подошел к нему и спросил: «Хотели бы вы мне позировать, или по крайней мере разрешите мне делать зарисовки, стоя за кулисами?» Он ответил: «Нет, у меня нет времени, и вообще зачем мне это нужно?»

 

Л.Ф. Как же вам все-таки удалось заручиться его расположением?

 

Дж.У. Через год мы встретились в доме нашего общего знакомого. Он подошел ко мне и спросил: «Вы все еще хотите рисовать меня?» Я ответил: «Конечно». Тогда он сказал: «Ну вот, я в вашем распоряжении». Так все и началось. Мне кажется, что его интересовали работы моего деда и отца. Их картины показывались в России. Я думаю, что поэтому он стал ко мне так снисходителен. С другими он поступал иначе. Бывало, он даже вырывал у фотографов пленку из камер».

 

Л.Ф. Где вы встречались с Нуреевым? Сколько раз он вам позировал?

 

Дж.У. В середине 70-х годов он часто приезжал в Нью-Йорк. Он танцевал в таких постановках, как «Нуреев и друзья», в балетах, поставленных Мартой Грэм. В те времена я был с ним все время, в его артистической, за кулисами... Все время делал зарисовки. Мне кажется, он привык к моему присутствию и говорил: «Джейми, делай все, что тебе хочется». Обстановка была непринужденной, но фактически он мне никогда не позировал.

 

Л.Ф. Сколько это продолжалось?

 

Дж.У. Я усиленно работал над портретами Нуреева около полутора лет, после чего мы стали большими друзьями. У нас с женой есть ферма в Пенсильвании. Он приезжал к нам и оставался на уикенд. Он особенно подружился с моей женой Филлис. Она показывала ему окрестности. Он как-то сказал, что хочет купить ферму, и чтобы по ее территории протекала река, как в его родной Уфе. Мне даже казалось, что он говорил о нашей ферме - так она ему понравилась. Моя жена боготворила его, и я даже думал, что она готова подарить ему нашу ферму».

 

...Мы останавливаемся у портрета Нуреева, изображенного парящим над сценой, и я прошу Джеймса Уайета рассказать о том, как он создавал эту картину. «Этот портрет, как и многие другие, написаны на картоне, - сказал художник. - Я всегда ходил с куском картона и делал наброски всего, что можно было. Я хотел сам быть частью театра, частью его выступлений. Глядя на эти работы, вы, вероятно, чувствуете, что это часть театра. Я хотел запечатлеть Нуреева таким, каким он был».