В ресторанном меню

         так и не появилось

                    блюдо «а ля Нуреев»

                                              Л. Богатова

                                                                                  Администратор ресторана «Науруз»

                                

Налет легендарности сегодня ложится на ту весну 1992 года, когда в только что открывшийся ресторан «Науруз» пришел обедать САМ РУДОЛЬФ НУРЕЕВ.

 

…Перед глазами – совершенно ясная картина. В ресторан вошла группа людей. Единственным знакомым лицом был директор театра Рауфаль Мухаметзянов. Среди незнакомцев, пришедших вместе с ним, мое внимание привлек человек в длиннополом пальто, берете и с обмотанным вокруг шеи длинным шарфом. Вообще мужчина выглядел непривычно. У нас так не одевались.

 

И вот эта «личность в пальто», игнорируя гардероб, направилась в обеденный зал. Немного удивленная тем, что в числе спутников директора – «нарушитель» этикета, я встала на его пути и вежливо напомнила о гардеробе. А неизвестный все пытался пройти в зал. Говорю ему, что туда нельзя проходить в одежде. Тут все пришедшие с ним стали переглядываться, шушукаться, делать руками мне какие-то знаки. А Рауфаль, который стоял позади меня, так крепко сжал мой правый локоть, что я была вынуждена обернуться. И он стал мне шептать: «Это же Рудольф Нуреев!» А я ему «Ну и что? Всё равно надо оставить пальто в гардеробе! У нас так принято!..» мне были известны очень многие «уважаемые люди» республики, а фамилия «Нуреев» мне ни о чем не говорила. Думая, в полном неведении на то время пребывала не я одна, и Нуреев был известен разве что людям от балета и близким к этим кругам.

 

Вот какой казус произошел в первый день прихода Нуреева в наш ресторан… Он обедал и ужинал за первым столиком, что перед моим столом – столом администратора. Вообще войдя в зал, он не ходил между столиками в поисках более  удобного места, как другие, а как-то сразу определился.

 

Первый заказ Нуреева приняла я сама, а впоследствии это делали официантки. Он никогда не брал супа, на второе ел мясо в клере. Из спиртного предпочитал французское белое сухое вино (не помню названия). Еще пил зеленый чай с чак-чаком или талкыш-калеве.  

 

Он сидел и кушал – красиво. Причем очень естественно пользовался столовыми приборами.

 

Обычно люди у нас быстро осваиваются, общаются с нами как с давними знакомыми. Нуреев был другой. Не изображал из себя завсегдатая, не пытался показаться «своим парнем» или, наоборот, важным господином. Войдет – легкий наклон головы, скажет: «Добрый день», затем последует в зал. Его голос!.. без единой нотки высокомерия! Спокойный, чистый, мягкий и с четкий произношением слов. Еще зачаровывали его губы. Они прямо притягивали взгляд… Весь облик Нуреева излучал настоящее природное благородство.

 

Он всегда был в пальто. Мне показалось, его знобило. Я тогда подумала, что он, наверное, сильно простужен, поэтому садился и кушал в пальто.

 

Наше общение с ним было минимальным. Только однажды он сказал, что у заказываемого им блюда – мяса в кляре – прозаичное название.  В шутку предложил новое -  «а ля Нуреев». Мы вместе посмеялась, и на этом все…

 

В следующий свой приезд в Казань, в мае, он тоже кушал у нас. И опять с его стороны не было никаких бурных проявлений от встречи. Он по обыкновению вошел, поздоровался, прошел за тот же столик и заказал всё те же блюда. Но теперь его лицо показалось бледным и болезненным.

 

После его отъезда из Казани мы с директором спохватились – не догадались сфотографировать такую знаменитость. И на другие особенные случаи у нас уже был фотоаппарат. В штатном расписании не числился фотограф, снимали сами. То я, то гардеробщик. Фото размещались на стене. В. Познер, И. Мухамедов, Б. Гребенщиков,

Т. Гвардцители и др. «Коллекционирование» знаменитых гостей наше ноу-хау, которое влияло на престиж ресторана.  Хотя мы и не запечатлели Нуреева, но именно он нас подвигнул к покупке фотоаппарата.

 

Кстати, через несколько лет в Казань приехал  И. Мухаммедов. Пришел пообедать в «Науруз». Выбрал столик по-соседству с «нуреевским».  И когда, указав на этот столик, я ему сказала: «А вы знаете, вот за этим столиком сидел Нуреев», артист сразу преобразился. Его глаза выражали и восторженное изумление, и преклонение перед кумиром, образ которого в тот момент, он, думаю, даже видел за соседним столиком. Мухамедов  какое-то время неподвижно смотрел на «нуреевский» столик… На его лице легко «прочитывалось» сожаление по поводу того, что он чуть-чуть «промахнулся» и сел не за тот столик, за которым когда-то обедал гениальный Рудольф Нуреев.    

 

Статья из книги «Рудольф Нуреев в Казани», подаренной Л. Мясниковой автору сайта